Эти вопросы были заданы журналистами нашему центру в разное время, мы подготовили небольшую подборку за последние 4 года. Принимая во внимание устойчивый спрос на услуги по разрешению конфликтов поиск нового заказа – это вопрос несложный. Сложность представляет собой постановка проблемы, убеждение сторон конфликта в преимуществе альтернативных методов разрешения спора, в контроле над развитием конфликта и, наконец, оплатой за оказанные услуги. 

 

Как выбрать консультанта для разрешения конфликта?

Чем руководствуется Заказчик, выбирая  консультанта для разрешения конфликта? - Доверием. Опытом выполнения аналогичных заказов. Вообще говоря, нам не приходилось сталкиваться с ситуацией, когда компания, вовлеченная в конфликт объявляет тендер на заключение договора по разрешению этого конфликта. Обычно тему конфликта не афишируют, её долго ‘заметают под ковер’, пока конфликт не обостриться до явления, трудно поддающегося контролю в работе организации или собственника бизнеса. Сказанное в равной мере относится и к частным лицам. Поэтому критерии отбора консультанта, скорее всего, больше эмоциональные, чем рациональные. Есть и другое способы выбора арбитра для разрешения спора – это включение третейской оговорки в текст договора на стадии его заключения. Если это происходит сознательно, то мы имеем дело с расчетом если – случайно, то выбор арбитра для разрешения спора отдан на откуп его величества случая.

 

 

Наиболее активные участники рынка корпоративных конфликтов

Какие компании можно отнести к наиболее активным участникам рынка корпоративных конфликтов? В действительности во внимании  прессы оказалась лишь небольшая часть корпоративных конфликтов.  Например, остались без внимания конфликты в хозяйственных обществах (т.е. ООО), связанные с переделом собственности, конфликты, связанные с оспариванием права на торговый знак, интеллектуальной собственности, в целом, конфликты, связанные с обретением контроля над важным контрактом, как например договоры аренды действующего доходного бизнеса.

Насколько трудно найти новый заказ на сопровождение корпоративного конфликта?

Принимая во внимание устойчивый спрос на услуги по разрешению конфликтов поиск нового заказа – это вопрос несложный. Сложность представляет собой постановка проблемы, убеждение сторон конфликта в преимуществе альтернативных методов разрешения спора, в контроле над развитием конфликта и, наконец, оплатой за оказанные услуги. Поскольку в конфликт вовлечены люди, а не роботы, нередко на стадии анализа конфликта, у конфликтующих возникают неоправданные ожидания. Здесь и желание добиться справедливости и желание ‘проучить’ другую сторону. Мы же делаем акцент на подлинных интересах сторон. Зачастую эти интересы находятся в ‘скрытой части айсберга’, а ‘на поверхности’ могут декларироваться совершенно иные мотивы. В конечном счете, сам по себе конфликт ни плох, ни хорош – различаются лишь его последствия.

Что значит ‘включение третейской оговорки в текст договора’?

Это буквально следующие слова: Все споры связанные с настоящим договором, в том числе касающиеся его существования, действительности, прекращения или исполнения, подлежат рассмотрению в “N-ском третейском суде” в соответствии с его Регламентом. При этом важно, чтобы такая оговорка содержала точное наименование конкретного третейского суда, иначе стороны договора не достигают единого мнения о том, в какой именно третейский суд они готовы передать свой спор. Третейская оговорка может быть включена как один из пунктов договора или подписана как самостоятельное соглашение. Обращение в третейский суд позволяет, как правило, в одной судебной инстанции, и обычно за 3-4 недели разрешить спор. Данная модель работает при условии а) безукоризненной репутации третейских судей б) высокой степени доверия к конкретным третейским судьям в) добросовестного уведомления сторон спора о судебном заседании.

Разумеется это – желаемая модель. На практике всё обстоит сложнее. Примерно 1,5 года назад у нас произошел совершенно неприятный случай несправедливого и незаконного решения в третейском суде. Поскольку мы автоматически согласились, что решение третейского суда является окончательным, оспорить такое решение очень проблематично. Решение вынесено, а конфликт не разрешен. Это – серьезный недостаток третейского разбирательства в сравнении с медиацией. Но в целом, обращение в третейский суд – это один из альтернативных методов разрешения спора. На практике предприниматели готовы рискнуть деньгами, но сберечь время.

Далее на решение третейского суда истец может получить исполнительный лист в компетентном суде (т.е. суд общей юрисдикции для граждан или арбитражный суд для организаций) и заставить должника заплатить, передать имущество или что-то сделать при помощи силы государственного принуждения, т.е. в рамках исполнительного производства. К слову говоря третейский суд может быть постоянно действующим юридическим лицом, а может также создаваться для разрешения одного конкретного спора, главное – это вопрос доверия к судьям и процедуры разрешения спора.

 

Чем лучше АРС, в сравнении с традиционными?

Совершенно удивительно мнение о полезности вмешательства государственного суда, например арбитражного. Уже без малого 20 лет гражданский кодекс Российской Федерации дает нам свободу договора: договаривайтесь как угодно, о чем угодно, не нарушая основополагающие Законы. Почему же в случае конфликта стороны быстро разочаровываются в переговорах и традиционно бегут в суд, который ‘навязывает’ сторонам свое решение? На самом деле есть масса альтернативных методов разрешения споров АРС. Например медиация (от латинского слова mediare, что значит посредничество) –это переговоры с участием третьего нейтрального посредника, который помогает по хорошо регламентированной процедуре достичь приемлемого и даже выгодного для обеих сторон решения. К слову говоря, это решение имеет силу рекомендации. Вы спрашиваете: зачем такое рекомендательное решение нужно? Дело в том, что люди охотнее выполняют то решение, соавторами которого они являются. В этом секрет успеха медиации и переговоров. А обеспечить исполнение достигнутых договоренностей позволяют: залог, передача векселя, поручительство, словом, хорошо продуманная гражданско-правовая сделка. Конфликт в десять, в сто раз разрешается быстрее и дешевле, разрешается по существу, а не по форме. В США, где законопослушных граждан больше исполнятся только треть вынесенных судебных решений! Статистика относительно России гораздо менее ‘красивая’ - 20% исполняется 80% - "лежат под сукном" в ССП. Так зачем такое ‘обязательное’ решение нужно, если всё равно оно не будет исполнено?

Какие существуют объективные способы для оценки результатов корпоративного конфликта?

Хороший вопрос и очень актуальный на момент диагностики конфликта. Заказчик и консультант могут исходить из твердого тарифа, почасовой оплаты или оплаты, премии от экономических показателей или оплаты зависящей от качества результата разрешения конфликта. Мы используем все три способа ценообразования, их комбинацию, однако для больших проектов предпочтение отдается последнему: ‘гонорара успеха’ или премия, зависящая от качества результата разрешения конфликта. Какие критерии характеризуют качество разрешения конфликта? В случае корпоративного конфликта, как и всякого другого конфликта, очень полезно описать цель, которую ставит Заказчик перед исполнителем, критерии положительного, условно положительного и отрицательного результата. Эта – простейшая модель для отношений по разрешению конфликта. Как уже говорилось, конфликт сам по себе ни плох, ни хорош, различаются лишь его последствия, которые могут быть преимущественно конструктивными или деструктивными.

В случае акционерного общества конструктивные последствия – это, например, прекращение возможных злоупотреблений со стороны менеджмента, который на деле нередко преследует собственные интересы, а не интересы корпорации, или это - выкуп акций у минориатарных акционеров по справедливой цене, которых фактически лишили прав получать дивиденды и право получать информацию о деятельности акционерного общества. Среди деструктивных последствий можно перечислить: возбуждение уголовных дел против членов совета директоров, или руководителя, ‘двоевластие’ в обществе, падение его выручки или банкротства, угрозы жизни и здоровью руководителей, ревизоров и аудиторов. Разумеется, никому не приятно иметь дело с деструктивными последствиями. Огромное количество юристов мотивированы на эту неблагодарную работу не научными и профессиональными стимулами, а лишь ‘инструментально’ – т.е. за деньги.

Роберт Бенжамин, медиатор из США, предлагает эстетический критерий. для оценки успешного разрешения конфликта. Найденное  решение должно быть красивым, парадоксальным, удивительным. Разрешение корпоративных конфликтов – это творческий процесс.

 

Каков размер денежного вознаграждения: от и до за разрешение корпоративного конфликта?

Зависит от характера помощи и потраченных усилий. Хорошо известны московские расценки за организацию ‘отъема собственности относительно честными способами’ - до десяти процентов от рыночной стоимости актива, но не ниже пятисот тысяч рублей. Поскольку корпоративные конфликта подпитывает коррупция в судах, то в данные расценки может закладываться хорошо известный тариф на изготовление судебного решения в первой, второй и третьей судебных инстанциях или расценки на получению необходимого нотариального действия. Однако по соображениям этики мы эти тарифы обсуждать не будем, тем более, что вопрос о повышения доверия населения к судебной системе находится в числе приоритетных федеральных целевых программ.

Обслуживание ‘небольших’ конфликтов происходит по расценкам юридических услуг или комплексного юридического сопровождения бизнеса. Специалисты в области психологии или PR могут придерживаться аналогичного подхода. В действительности разрешение конфликта - это искусство и ремесло.

Лидируют по вознаграждению за разрешение конфликта, на мой взгляд, ‘юристы-массовики’, защищающие интересы многих истцов против крупных корпораций, причинивших ущерб жизни, здоровью, имуществу многих людей. Вознаграждение может достигать 30-40% от присужденной суммы, а поскольку истцов – много тысяч, вознаграждение в несколько сотен миллионов долларов становится нормой, например в США. Я думаю, что по мере эволюции законодательства в области защиты прав потребителей и процессуального законодательства подобные гонорары могут возникнуть и в России.

 

С какими предприятиями работает ваш Центр?

Это частные компаний, преимущественно средний бизнес, есть и государственные учреждения. Вот недавно был изящно разрешен спор путем медиации по земельному участку - конфликт точечной застройке. Сибирский центр конфликтологии работает с предприятиями всех форм собственности и частными лицами. Главное, чтобы мы были убеждены в том, что защищаем законные интересы. Если налицо нарушение прав миноритарных акционеров – мы их восстанавливаем, если генеральный директор при содействии родственников фактически приватизирует предприятие в свою пользу – мы противодействуем этому. Мы можем защищать интересы участников хозяйственных обществ, лиц, чью интеллектуальную или коммерческую тайну кто-то похитил, лиц, которые заключают важную сделку, продают или покупают бизнес и многое другое.

Почему участники конфликтов избегают огласки?

 Можно ли привести в пример конфликтов, обойденных вниманием прессы? Почему участники конфликтов избегают огласки? - Мудрые избегают - умные судятся и полоскают "грязное бельё" на весь мир, я имею ввиду споры в арбитражном суде общедоступны через картотеку арбитражных  дел и способны причинить репутационный ущерб участникам спора. 

Что осталось "за кадром"? - это ОАО ‘Куйбышевский завод автозапчастей’, ЗАО ‘Искитимпромтехмонтаж’ (Они подробно рассмотрены в наше пособии «Курс прикладной конфликтологии для медиаторов») . Но даже подробно рассмотренные корпоративные конфликта (Карачинский источник — Группа А1, Сергей Щебетов — ООО «Топ Книга») это всегда лишь «верхушка» айсберга, потому что скрытые мотивы, интересы сторон остаются под водой и совсем не укладываются в рамки заявленных предметов и оснований исков.

Большинство конфликтов в обществах с ограниченной ответственностью, и закрытых акционерных обществах, которые представляют собой предприятия малого и среднего бизнеса не попадают во внимание прессы. Есть устойчивый стереотип, о том, что организационно-правовая форма хозяйственного общества (т.е. ООО) избавляет от корпоративных конфликтов. Это не так. Закон Об обществах содержит много правовых лакун или проще говоря ‘дыр’.

Опасаются ли консультанты, оказывающие услуги по разрешению конфликтов за свою репутацию?

Не всегда. В случае корпоративных конфликтов вопрос репутации играет существенную роль. Играют другие факторы: во-первых, высокие гонорары. Во-вторых, консультанты по разрешению конфликта могут преследовать исследовательские, профессиональные или амбициозные цели.

Например, руководитель компании ‘Вашъ Финансовый попечитель’ А. Бойко (г. Москва), в своё время открыто заявлял о гринмейле. Руководитель ‘Алтимо’ Алексей Резникович (г. Москва, телекоммуникации) считает, что на развивающихся рынках компания ‘должна быть агрессивной’. Наш центр не скрывает своего участия в разрешении корпоративных конфликтов, а например, Сергей Репников открыто позиционировал себя как ‘благородный корсар’ в море непрозрачных корпораций. Отличные публикации подготовлены практикующими юристами, например Максимом Геннадьевичем Иониным (г. Москва). Однако качество услуг сильно зависит от исполнителя и, говоря откровенно, просто несравнимо.

Почему руководители предприятий не спешат обращаться к АРС?

Если есть так много конструктивных способов разрешения конфликтов, то почему же руководители предприятий не спешат обращаться к ним? - В силу плохого информирования об этих конструктивных способах разрешения конфликтов, а также сложившихся стереотипов: 1) россиян можно убедить только при помощи силы или угроз 2) переговоры – это неэффективный инструмент для разрешения конфликта 3) только государственный суд может поставить точку в конфликте и одновременно: 4) рассчитывать на победу в суде могу лица со связями либо большими деньгами. Все это – доморощенные мифы, увы, успешно поддерживаемые населением, рядом юристов и некоторыми работниками суда, а также правоохранительных органов.

В действительности, проблема состоит не в том, что переговоры – это плохой инструмент, а в том, что деловые люди зачастую не умеют использовать этот инструмент эффективно. В конфликте побеждает не та сторона, которая обладает большей силой, деньгами или политическим влиянием, а та, у которой имеется лучшая альтернатива обсуждаемому соглашению. (См. наш сайт, ключевое слова НАОС). Можно проиграть отдельное дело в суде, но выиграть конфликтную ситуацию в целом. Вообще, в конфликте не бывает победителей и побежденных, целью должно быть соглашение, а не победа.

‘Жёсткие переговоры’ и угрозы это полезно или вредно для разрешения конфликта?

Угрожать легче, чем изобретать взаимовыгодные варианты для разрешения конфликта. Договаривающиеся стороны пытаются одновременно найти способ разрешения конфликта и сделать выбор лучшего варианта. Однако, когда ‘на кону’ поставлено многое - сильно ограничивается ‘полёт фантазии’. Например, в гарвардском методе принципиальных переговорах рекомендуют изобретать взаимовыгодные варианты, а решение принимать потом. ‘Жесткие переговоры’ продолжаются до тех пор, пока ‘жертва’ готова или вынуждена в них участвовать. А в ходе конфликта роль ‘палача’ и ‘жертвы’, увы, нередко переходит от одной стороны к противоположной.

Расскажите немного про силовое сопровождение конфликта – здесь тоже приглашают, основываясь на личных связях?

На самом деле, силовое сопровождение играет важную, но не определяющую роль в корпоративном конфликте (см. наш сайт). Главное – это вопросы правовой безопасности бизнеса, прогнозирование сценария развития конфликта. Разумеется, в ситуации двоевластия оперативность и фактический захват атрибутов власти (печати, ключи от сейфов, помещения) играет роль. Вы можете не допускать альтернативного директора на территорию завода за счет небольшой армии охранников или за счет того, что решение суда о его восстановлении на работе отброшено в вышестоящий суд на 3-4 месяца. Можно защищаться от обращения взыскания на залог товара на складе при помощи железных решеток и дверей, а можно – за счет принятия обеспечительных мер, запрещающих кредитору –банку обращать взыскание на заложенное имущество. Перефразируя слова Марио Пьюзо, можно сказать, один хороший конфликтотолог может заменить тысячу автоматчиков в камуфляже. Все дело - во вкусах и предпочтениях.

В конфликте не бывает победителей и побежденных, целью должно быть соглашение, а не победа!