Иногда мне кажется, что единственное, о чем мы можем договориться, - это то, что мы ни в чем не можем договориться. Публичный дискурс нарушен. И мы чувствуем это повсюду-участники дискуссии по телевизору кричат друг на друга, мы выходим в интернет, чтобы найти сообщество и связь, и в конечном итоге уходим, чувствуя себя злыми и отчужденными. В повседневной жизни, вероятно, потому, что все остальные кричат, Мы так боимся вступать в спор, что готовы вообще не вступать в него. Презрение сменило разговор.