Едва ли не самый благоприятный в таком случае исход — мировое соглашение.

Оно особенно актуально, к примеру, если у компании на счетах недостаточно денег, чтобы оплатить недоимки и требуется время, чтобы собрать их. Однако отсрочка очень нечасто применяется даже в этом случае или оговаривается в трудновыполнимой для налогоплательщика форме, сетует Игорь Шикалов, первый вице-президент Союза промышленников и предпринимателей Петербурга.

Но, даже чтобы прийти к такому исходу, у компаний уходит очень много времени, особенно в этом, особенно успешном для налоговой, году. «Процедура судебных разбирательств усложнена. Заседания происходят с колоссальной отсрочкой. Некоторые предприятия не доживают до того, как их дела разбираются», — говорит Дмитрий Панов, председатель петербургского регионального отделения «Деловой России».

Еще одно узкое место — регламенты, по которым работает ФНС,

практически не оставляют инспекторам возможности проявлять гибкость в общении с налогоплательщиком. Даже такой лояльный механизм, как мировые соглашения, который позволяет по максимуму соблюсти интересы бизнеса, а налоговой проявить хотя бы видимость компромисса, по сути, является судебной процедурой и в обязательном порядке утверждается в арбитраже, — обращает внимание уполномоченный по правам предпринимателей в Петербурге Александр Абросимов.

Как рассказал Александр Гнедых, практика досудебного решения вопросов уже показала свою эффективность, и Петербург в ней чуть ли всероссийский ориентир: 11% городских неплательщиков (в трактовке налоговой) воспользовались правом уточнить свои декларации без выездных проверок — на основании лишь контрольно-аналитических действий инспекторов и последующих бесед с компаниями. Из 20 миллиардов рублей, собранных по такой процедуре по всей стране, на Петербург приходится восемь.

«Если мы видим разрывы по уплате НДС, видим, что у компаний есть признаки других неисполнений налоговых обязательств, мы приглашаем их для общения и показываем, что они своими действиями завели себя в рисковую зону. Затем показываем, как без дополнительных мероприятий они могут себя из этой зоны вывести», — рассказывает Александр Гнедых.

При этом финансовые стимулы у предприятий не доводить дело до выездной проверки более чем весомые. Поданная после такой беседы уточненная декларация не снизит размера налоговой претензии, так же обязательно будет заплатить пени (1/300 ставки рефинансирования в день или даже меньше). Налоговая при этом теряет основания для начисления финансовых санкций, которые в разных случаях могут составлять 20–40% от суммы недоимки, если она будет найдена в ходе выездной проверки.

Однако, разумеется, далеко не все бизнесмены готовы платить все, что им насчитает налоговая, по первому требованию. Многие из них уверены в своей правоте и желают поспорить. Те беседы, которые сейчас проходят в стенах налоговых инспекций, по сути, не имеют никакой процессуальной значимости. И если даже предприниматель сможет с документами в руках доказать, что инспектор ошибся в своих расчетах, за этим крайне редко следует именно что снятие претензий.

Еще одна проблема — убедить налоговую повременить с выплатой даже признанного долга не так-то легко — у инспекторов крайне мало законных механизмов сделать это. И чтобы не доводить такие разборки до суда, как раз и подойдет медиатор, сделка с его участием придаст договоренностям формальность, а аргументы бизнеса будут восприняты более объективно, рассказывает Александр Гнедых. Ну, и вишенка на торте — в отличие от уже привычных мировых соглашений медиативные процедуры не требуют обязательного обеспечения обязательств налогоплательщика (закладывания имущества или банковской гарантии).

Вместе с тем у представителей бизнеса есть несколько вопросов, которые не нашли ответа в ходе онлайн-встречи в понедельник. Так, Юрий Бурчаков, президент СПб Торгово-промышленной палаты, обращает внимание на случаи, когда с предпринимателя пытаются снять долги, которые имеются у его подрядчика. «Не знаю, насколько медиация способна это решить», — говорит Бурчаков, вспоминая, что до сих пор использование медиаторов в других, не налоговых спорах, не смогло продемонстрировать большую эффективность, а в дискуссиях с ФНС это, на его взгляд, может выглядеть как «примиренческая процедура».

Сама процедура привлечения медиатора в налоговые споры

пока недостаточно формализована, и в Петербурге используется по внутренним регламентам. Александр Гнедых признается, что пока только планирует направить в центральный аппарат предложение о том, чтобы она была принята на вооружение в федеральном масштабе, и в этом случае регламенты будут прописаны уже четко. Пока же взаимодействие в таком формате для петербургских предпринимателей будет происходить, по сути, на ощупь. «Неясны риски, не прописана возможная ответственность за неисполнение, непонятно, сколько это будет стоить», — перечисляет Марианна Чугаева, глава комитета по правовым вопросам НП «Гильдия профессиональных участников рынка оказания услуг в области таможенного дела и ВЭД».

Денис Лебедев, «Фонтанка.ру»