Конфликтная личность - это проблема в переговорах и медиации. И тем не менее, такой тип личности заслуживает отдельного внимания. Граф Фёдор Иванович Толстой, прозванный Американцем, был человек необыкновенный, преступный и привлекательный. Так о нём выразился его двоюродный племянник Лев Толстой. Он прожил бурную жизнь, нередко преступая основы общечеловеческой нравственности и игнорируя закон. Вместе с тем он был человек храбрый, энергичный, неглупый,

остроумный, образованный для своего времени и преданный друг своих друзей. Ему посвящались стихи, его колоритная персона отразилась в произведениях Пушкина, Грибоедова, Льва Толстого и других русских писателей.

Фрагмент из книги Екатерины Цымбаевой Грибоедов ЖЗЛ

Он родился 5 (17 февраля) 1782 года в Москве. Был одним из восьми детей графа Ивана Андреевича Толстого (1748-1818) и его жены Анны Фёдоровны (1761-1834), происходившей из рода Майковых.

Кстати, сестрой Фёдора была Мария Ивановна Лопухина (1779-1803), старшая из пяти дочерей графа Ивана Андреевича Толстого, чей нежный образ в 1797 году запечатлел художник Боровиковский. Мы вспоминаем юную 18-летнюю девушку, портрет которой находится в Третьяковской галерее. Её рано выдали замуж за сына орловского наместника Степана Авраамовича Лопухина (1769-1814). Император Павел I, который благоволил к семейству Лопухиных (одна из представительниц этого рода Анна Петровна Лопухина была его фавориткой), даровал её жениху в день свадьбы звание егермейстер. Однако жизнь старшей сестры нашего героя была короткой. Она умерла от чахотки, не дожив и до 25 лет.

Род Толстых был в те времена, несмотря на знатность, относительно беден, после того как в XVIII веке некоторые из его представителей были вовлечены в конфликт с властью и сосланы или лишены имущества. Чтобы обеспечить своим сыновьям достойную карьеру, в роду Толстых было принято отдавать их на обучение в военное училище. Таким образом, Фёдор Толстой, как и оба его брата, получил школьное образование в Морском кадетском корпусе в Санкт-Петербурге (в период его обучения корпус размещался в Кронштадте). Учёба в Морском кадетском корпусе давалась ему легко. Юноша отличался крепким здоровьем, был ловким и выносливым.

Он обладал незаурядной физической силой

Уже в детстве Толстой обладал, по воспоминаниям современников, незаурядной физической силой, выносливостью и ловкостью, что создавало хорошие предпосылки для успешной военной карьеры. В то же время, он уже тогда обладал непредсказуемым, даже жестоким характером. В кадетском корпусе он в совершенстве освоил стрельбу и фехтование, что сделало его крайне опасным противником на дуэлях.

«В КАМЧАТКУ СОСЛАН БЫЛ, ВЕРНУЛСЯ АЛЕУТОМ».

По окончании школы, в декабре 1797 года, Толстой поступил на службу не во флот, а в элитный Преображенский полк, в в чине портупей-прапорщика, возможно, благодаря содействию влиятельных родственников, но долго там не продержался.
Его тогдашние сослуживцы описывали Толстого как отличного стрелка и храброго бойца. По их воспоминаниям, он был темпераментной, страстной личностью, при этом очень хладнокровно и решительно действовал в боях. Его «дикий» характер, а также увлечение женщинами и карточными играми, неоднократно давали повод для ссор с товарищами и вышестоящими офицерами, которые нередко заканчивались нарушениями дисциплины. Кроме того, Толстой был очень злопамятен и мстителен по отношению к тем, кому случалось его разозлить. В 1799 году в возрасте 17 лет он в первый раз дрался на дуэли с офицером, отчитавшим его за нарушение дисциплины. Подробности дуэли неизвестны

20 июня 1803 года в Петербурге состоялся первый в России полёт на воздушном шаре, наблюдать за которым Фёдор Толстой отправился вместо того, чтобы присутствовать на смотре полка. Обратно он вернулся с опозданием, за что был отчитан полковником Е.В. Дризеном. Почувствовав себя уязвленным, молодой человек обиду не стерпел и прилюдно плюнул командиру Преображенского полка в лицо. Конфликт Толстого и Дризена привёл к дуэли, в которой последний получил тяжёлое ранение. Что касается молодого графа, то ему грозил суд.

Избежать наказания Толстой смог весьма неожиданным способом.

В августе 1803 года из Кронштадта отправились в кругосветное путешествие шлюпы «Надежда» и «Нева». Это было первое кругосветное плавание корабля под российским флагом. Кроме исследовательских целей, экспедиция должна была также помочь установлению дипломатических и экономических связей России с Японией, для чего в состав команды входила большая дипломатическая делегация во главе с Николаем Резановым.

Каким образом Толстой, не служивший на флоте, попал на корабль «Надежда» под командованием капитана И.Ф. Крузенштерна - неизвестно. Марья Каменская, дочь его двоюродного брата, впоследствии известного художника и скульптора Фёдора Петровича Толстого, пишет в своих воспоминаниях, что Толстой таким образом ловко избежал очередного наказания в Преображенском полку. По её словам, он выдал себя за своего двоюродного брата-тёзку,
имевшего прекрасные рекомендации, и который числился в составе экипажа, но не желал плыть, так как страдал морской болезнью.

Казалось бы, самое время нашему герою успокоиться и наслаждаться путешествием, но не таков был Фёдор Толстой. За время плавания он перессорился со всей командой, в том числе, и с самим капитаном.

Помимо этого Толстой позволял себе злые шутки в адрес нелюбимых им членов команды: так, однажды он напоил сопровождавшего «Неву» священника, и когда тот лежал мертвецки пьяный на палубе, приклеил его бороду к доскам палубы сургучом, запечатав казённой печатью. В итоге бороду пришлось отрезать, чтобы пришедший в себя священник смог освободиться - Толстой напугал его, что печать ломать нельзя.

В другой раз Толстой в отсутствие Крузенштерна прокрался в его каюту с любимцем команды, ручным орангутаном, которого Толстой купил во время одной из остановок на островах в Тихом океане. Там он достал тетради с записями Крузенштерна, положил сверху лист чистой бумаги и стал показывать обезьяне, как заливать чернилами бумагу, а затем оставил орангутана в каюте одного, вместе с капитанским дневником. Дважды объяснять обезьяне не пришлось – и вот уже ценные записи И.Ф. Крузенштерна были уничтожены.

Впрочем, сам капитан впоследствии не вспоминал о происшествии, списывая всё на шторм, из-за которого на тетрадь упала чернильница. Зато по возвращении домой эту историю охотно рассказывал Фёдор Толстой, превратив её в анекдот.