Я никогда не скрывал своего отношения к Болонской системе и был против ее прямого копирования, — заявил рек тор МГУ Виктор Садовничий. — Чрезмерная унификация может привести к потере самобытности. Однако не выступает он и за полный отказ от предыдущей модели: «Бака лавриат плохо воспринимается работодателями в некоторых высокотехнологичных отраслях, но в отдельных  лучаях двухуровневая система успешно применяется.

Многие профессиональные сообщества интегрировались в ее требования, она  озволила быстро нарастить число иностранных студентов». Процесс перехода к общим стандартам высшего образования в Европе был начат в Болонье в 1999 году. Соглашение имело политический смысл, упрощая интеграцию стран ЕС и совместную конкуренцию на мировом рынке высшего образования, а также (в меньшей степени) меняя классическое образование под запросы постиндустриальной экономики.

Болонский процесс подразумевает взаимное признание дипломов

странучастниц, единую трехуровневую систему образовательных этапов (бакалавр — магистр — аспирант), единую систему учета прослушанных студентом академических курсов и практических занятий (так называемые кредиты), широко обсуждавшуюся тогда ориентацию на «компетенции», навыки и умения, установку на академическую мобильность (переход студентов между вузами и странами) — притом что ответственность за качество образования, естественно, остается за университетами. Болонский процесс носит характер рекомендаций, а не норм, и допускает большое разнообразие национальных систем, да и интеграция и признание дипломов не стали тотальными. Так, в Германии и многих других странах медицинские и инженерные дипломы, выданные за рубежом, требуют подтверждения и дополнительного обучения.
Даже болонское (а теперь и практически мировое) название первой ступени высшего образования «бакалавр» не везде имеет  динаковое значение.

Рождение современного химического образования

Важнейшая инновация — рождение современного химического образования, включающего в себя лабораторную научную работу, которая позволила Германии в XIX веке стать лидером в химии и вооб ще в науках, — изначально отвергалась как раз из-за ссылок на гумбольдтовскую модель. Когда в 1825 году химик и основатель химического образования Юстус Либих предложил открыть лабораторию в университете Гиссена, его упрекали, что вместо того, чтобы побуждать студентов к свободному саморазвитию и  философии, он собирается делать из них «аптекарей, мыловаров, пивоваров, красильщиков и виноделов». Но именно из-за учеников Либиха началось бурное развитие химии — это была цепная реакция нового практического научного стиля, изменившего мир. То есть качество системы образования в конце концов определяется тем, смогут ли современные ученые осуществить и масштабировать свои идеи, передав их ученикам.